16 февраля Православная церковь вспоминает святителя Николая Японского. Рожденный на Смоленской земле, он особенно дорог для нас, смолян. Но что мы знаем о нем? Кто он, — Николай-До? Равноапостольный, подвижник, святой, обративший ко Христу сердца японских самураев, положивший начало Японской Православной церкви, воздвигший прекрасный Токийский собор…
«Знать о нем возможно более подробно — долг всякого русского человека, потому что такие люди, как архиепископ Николай, — гордость и украшение своей страны», — так писала о святителе в своей книге «Апостол Японии» широко известная в начале XX в. русская писательница Александра Федоровна Платонова, в иночестве — монахиня Анастасия, сама прошедшая через подвиг исповедничества и погибшая в лагерях ГУЛАГа в 1941 году…
Давайте и мы — вспомним, узнаем, вглядимся в жизнь этого удивительного человека, коснувшись при этом сразу двух тем.
Первая – это непосредственно житие святителя-смолянина (хотя свое в буквальном смысле слова апостольское служение он совершил не на Смоленщине, а в далекой Японии, его отеческие корни, его духовная связь с нами очевидны. И мы, смоленские священники, считаем его своим, памятуя и о том, что отправляясь в Страну Восходящего солнца, святитель Николай взял в качестве Божьего благословения и опоры не что иное, как Смоленскую икону Божией Матери – Одигитрии).
А второе, о чем, я думаю, стоит вспомнить — это Евангельская опора его служения. Ведь когда мы говорим о святых, об их служении, мы всегда должны помнить о том источнике, из которого они черпали свое вдохновение, источнике, который давал им и силы, и опору, и жизненные ориентиры. Это – Евангелие, Благая весть о Христе Спасителе, через два тысячелетия донесшая до нас и облик Самого Иисуса Христа, и глаголы Вечной жизни, обращенные Им к людям. В том числе и к нам с вами. В этом их особая актуальность в настоящее духовно дезориентированное время.
Итак, кто же он – святой равноапостольный Николай Японский и каковы евангельские основы его служения.
Святитель Николай Японский, в миру — Иван Дмитриевич Касаткин родился 1 августа 1836 года в селе Береза Вельского района Смоленской губернии (ныне — Тверская область) в семье сельского диакона Дмитрия Ивановича Касаткина. Ребенка назвали Иоанном в честь славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня. Его мать Ксения Алексеевна умерла 34 лет от роду, когда ему было всего пять лет. Несмотря на крайнюю бедность, мальчика отдали учиться сначала в Вельское духовное училище, а затем в Смоленскую семинарию. В 1856 году он блестяще окончил курс семинарии и был направлен в Петербургскую духовную академию, где учился до 1860 года. Молодой человек выказывал выдающиеся способности; предполагалось, что он останется при академии для подготовки к профессорской деятельности, однако решение отправиться в Японию совершенно изменило его судьбу.
Оно было принято совершенно неожиданно. По свидетельству самого святителя Николая, ему до того времени никогда и в голову не приходила мысль о монашестве. Однажды же, проходя по академическим комнатам, Иван Дмитриевич заметил в одной из них объявление с предложением отправиться кому-нибудь из окончивших академический курс в Японию на роль настоятеля посольской церкви в Хакодате. Приглашение это не произвело на юношу особого впечатления. Он спокойно пошел ко всенощной. И вот, во время богослужения, он вдруг решил, что должен ехать в Японию. Вернувшись от всенощной, он в глубоком волнении направился к ректору академии, преосвященному Нектарию, и заявил ему о своем желании ехать в Японию, но не женатым священником, а монахом. Ректор академии очень сочувственно отнесся к порыву юноши и доложил о его желании митрополиту.
В самый непродолжительный срок судьба Ивана Дмитриевича Касаткина была решена. 21 июня 1860 года юношу постригли в монашество с именем Николая. А в начале июля уже иеромонах Николай отправился в свой далекий путь.
Следует заметить, что в эту пору отношение японцев к иностранцам было весьма недоброжелательным. Только за первое полугодие 1861 года было убито шесть иностранцев. «Один Господь знает, сколько мне пришлось пережить мучений в эти первые годы. Все три врага: мир, плоть и диавол — со всей силою восстали на меня и по пятам следовали за мной… Много нужно силы душевной, великое углубление религиозного чувства, чтобы побороть все это», – писал об этом времени святитель Николай Касаткин.
О проповеди не могло идти и речи, ибо по слову самого святителя, «тогдашние японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». Помимо прочего, молодой миссионер не знал японского языка и не был знаком с японской религией, историей и культурой.
Отец Николай стал ревностно изучать японский язык. На это у него ушло восемь лет. При этом занятия часто продолжались по 14 часов в сутки. Тогда же он стал посещать литературные собрания и даже языческие храмы.
Первым принявшим православие японцем стал Такума Савабе (1835-1913), бывший самурай клана Тоса, жрец старой синтоистской кумирни в Хакодате. Он был известен как превосходный фехтовальщик, гордился своим отечеством, верой своих предков, а потому презирал иностранцев, ненавидел их веру, о которой имел самые неосновательные понятия. Общение с молодым иеромонахом в корне изменило и его отношение к христианству, и его жизнь. Вскоре Савабе привел к иеромонаху Николаю двух своих друзей, через немногое время первые 20 человек были готовы принять святое крещение.
Ходатайством и трудами отца Николая к середине 1870 года определением Святейшего Синода в Японии была учреждена русская духовная миссия. Начальником миссии был назначен иеромонах Николай с возведением его в сан архимандрита.
В это же время отец Николай начинает свою работу (которая заняла около 30 лет) по переводу Священного Писания и богослужебных книг на японский язык. Постепенно из бывших студентов открытой святителем Николаем семинарии составился целый коллектив переводчиков, работавших над переводом не только русской богословской, но и русской художественной литературы. Святитель писал: «Пусть переводят и читают. Узнав русскую литературу, узнав Пушкина, Лермонтова, … Достоевского, нельзя не полюбить России».
В 1880 г. святой Николай едет в Россию с обращением в Священный Синод с ходатайством о разрешении сбора средств на строительство собора в г.Токио. Святейший Синод не только дает ему право на сбор пожертвований на благое дело, но и издает указ о возведении архимандрита Николя в сан епископа.
Токийский собор заложили в марте 1884 году; строительство его продолжалось 7 лет. Уже архиепископом святитель Николай писал о нем: «Собор будет памятен, будет изучаем, подражаем многие даже не десятки, а, смело говорю, сотни лет, ибо храм действительно – замечательнейшее здание в столице Японии – здание, о котором слава разнеслась по Европе и Америке еще прежде его окончания…»
Начавшийся XX век принес новые испытания. С 1900 года вновь усилились антирусские настроения, которые не могли не сказаться и на отношении к церкви. Вот характерная выдержка того времени из газеты «Нихон»: «Православная церковь является злостным местом, откуда сыплются проклятия на голову Японии и где молятся о ее поражении. Она всегда была центральным агентством шпионов, состоящих на русской службе. Японцам ненавистен купол русского собора, который, возвышаясь надо всем городом, как бы шлет презрение самому императорскому дворцу, ненавистен храмовый колокол, который каждое воскресное утро своим гвалтом докучает мирному сну жителей».
После объявления войны Японии с Россией, во все приходы японской православной церкви, встревоженные этим событием, святитель рассылает «Окружное письмо», в котором благословляет японских христиан исполнить свой долг верноподданных, но напоминает: «Кому придется идти в сражения, не щадя своей жизни, сражайтесь — не из ненависти к врагу, но из любви к вашим соотечественникам… Любовь к отечеству есть святое чувство… Но кроме земного отечества у нас есть еще отечество небесное… Это отечество наше есть Церковь, которой мы одинаково члены и по которой дети Отца Небесного действительно составляют одну семью… И будем вместе исполнять наш долг относительно нашего небесного отечества, какой кому надлежит… И вместе с тем будем горячо молиться, чтобы Господь поскорее восстановил нарушенный мир…»
Когда в Японию стали прибывать русские пленные (общее их число достигало 73 тысяч), святитель Николай с согласия японского правительства образовал Общество духовного утешения военнопленных. Оно оказывало помощь почти каждому пленному, прибывшему в Японию.
Деятельность епископа Николая во время войны была крайне высоко оценена не только в Японии, но и в России. Император Николай II писал епископу Николаю в конце 1905 года: «…Вы явили перед всеми, что Православная Церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, одинаково объемлет все племена и языки. Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненное испытание брани и посреди вражды бранной удержать мир, веру и молитву в созданной вашими трудами церкви».
Редкий такт и мудрость, проявленные святителем Николаем в годы войны, еще более повысили его престиж в глазах японского общества, когда война кончилась.
Окончил свой земной путь святитель Николай 16 февраля 1912 года. Проводить почившего архипастыря вышло огромное количество людей. Люди, провожавшие своего любимого святителя растянулись на 10 км. Многие несли в руках пальмовые ветви, символ веры в победу дела владыки в Японии. Среди сотен несомых венков выделялся венок от императора Японии — исключительно редкая честь для иностранца.
Вся жизнь и все силы этого самоотверженного миссионера были отданы проповеди Евангелия и сеянию Слова Божия в Стране Восходящего Солнца, и его равноапостольные труды принесли богатый плод. Наганава Мицуо пишет: «Он оставил потомкам собор, 8 храмов, 175 церквей, 276 приходов, вырастил одного епископа, 34 иерея, 8 диаконов… Общее число православных верующих превысило 34000 человек… » Само влияние святого облика подвижника было настолько велико, что протоиерей Иоанн Восторгов, посетивший Японию, писал: «Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такою известностью. В столице Японии не нужно было спрашивать, где русская православная миссия, довольно было сказать одно слово «Николай,» и буквально каждый рикша сразу знал, куда нужно было доставить гостя миссии. И православный храм назывался «Николай,» и место миссии также «Николай», даже само православие называлось именем «Николай». Путешествуя по стране в одежде русского священника, мы всегда и всюду встречали ласковые взоры, и в словах привета и разговора по поводу нас мы улавливали слухом среди непонятных слов и выражений незнакомого языка одно знакомое и дорогое: «Николай»…»
Давайте спросим себя: «Как это стало возможным? Как один человек смог осуществить такое трудное и плодотворное служение? На что опирался этот подвижник веры и благочестия?»
Ответ мы найдем в евангельских строках: «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 14-16). Святой исполнил слова Христа, — зажегши свечу своей души, он светил всем, с кем шел по дороге своей жизни. Во имя Христова он творил добрые дела и, видя их, люди прославляли Самого Бога.
Мы помним и другие евангельские слова: «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее…» (Мф. 16, 24-25). Святитель Николай отвергся себя, и взял свой крест, и пошел вслед Христу. Он отдал свою жизнь ради Бога, и ради ближнего своего, но он ничего не потерял. Он приобрел, и приобрел с избытком.
Святитель исполнил евангельскую заповедь о любви к ближнему. Он стал милосердным самарянином и для многих японцев (особенно после землетрясения 1891 года), и для многих русских. Мы все помним эту Притчу, рассказанную Иисусом Христом своим ученикам… Но исполняем ли мы её? Ведь как легко творить добро тем, кто любит и чтит тебя… А если нет, если надо творить добро к тем кто творит тебе зло, тому, кто желает тебе лишь худого… Святитель Николай Касаткин смог, он смог так расширить свое сердце, что вместил в него даже своих врагов. Он имел крепкую веру и творил множество добрых дел. Он готовился предстать перед Богом, помятую Притчу о Страшном Суде. И мы тоже помним её… Он и кормил, и одевал, и служил, и посещал, и молился, совершая все это с чувством величайшего смирения перед Богом.
Незадолго до кончины владыка говорил епископу Сергию: «…Роль наша не выше сохи. Вот крестьянин попахал, соха износилась. Он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Так смотрите же, пашите! Честно пашите! Неустанно пашите! Пусть Божье дело растет! А все-таки приятно, что именно тобой Бог пахал. Значит — и ты не заржавел. Значит, за работой на Божьей ниве и твоя душа несколько очистилась, и за сие будем всегда Бога благодарить».
Будем же и мы благодарить Бога за то, что Он являет миру таких подвижников. Будем и мы брать с них пример. И будем опираться на своем жизненном пути на святые и вечные глаголы Христа Спасителя, являемые нам в евангельских строках.
Обратная ссылка: poker uang asli